Вечер тёк ровно, как манка без комочков: на плите — суп, в коляске сопел Мишка, в телефоне от мужа короткое «задержусь». Юля накинула на себя куртку и, не снимая домашние тапочки — ну на минутку же! — спустилась этажом ниже к сестре: передать банку бульона и забрать у Наташи отжатые ползунки. Подъезд дремал в тёплой сырости: пыльные почтовые ящики, запах куриного бульона, кот, который всегда лежит на коврике у третьей квартиры. — Наташа? — позвала она шёпотом, чтобы не разбудить сына. Коляска скрипнула, будто возражая: «Домой пора»...

– Уволься по-хорошему, на твое место я беру свою племянницу-студентку, – Марина Викторовна смотрела на меня без тени смущения, как будто не произносила только что нечто невероятное. – Напишешь заявление по собственному, я подпишу хорошие рекомендации. Всем будет удобно. Я стояла у двери её кабинета, куда зашла буквально минуту назад. Даже не успела сесть. Только вернулась из недельной командировки, где буквально спасла важный проект компании, и вот тебе – «уволься по-хорошему». – Простите, я не понимаю, – мой голос звучал глухо, будто издалека...