Впервые за долгие годы Тамара Михайловна проснулась в тишине. Не от звонка будильника, не от шума на кухне, не от чьего-то торопливого шёпота за дверью — а просто открыла глаза в наполненной утренним светом спальне. Несколько секунд она лежала неподвижно, всматриваясь в трещину на потолке, змеящуюся от угла к центру комнаты. Странно, что раньше не замечала её. «Полшестого», — определила она по положению солнечного луча на стене, даже не взглянув на часы. Тридцать лет в школе выработали безупречное чувство времени...

Марина проснулась раньше будильника — впрочем, как и всегда. За двадцать лет привычка вставать в шесть утра въелась в плоть и кровь, как запах кофе в старую кофейню. На кухне было еще темно, только электроплита мигала лампочкой, да сквозь занавески пробивался мутный свет от фонаря под окном. Тишина, которую она даже полюбила. Пять минут наедине с собой. Она кинула тапки под ноги, накинула халат и пошла ставить чайник. Все — как по накатанной: чайник, кружка, бутерброды для Бориса, овсянка для себя, два яйца вкрутую — он любит...