Снег таял с ленцой, будто нехотя покидая родную землю. Ветрено было, пахло костром, скисшей коркой хлеба и кое-где прелым сеном — тем, что зимовало в навесе, прикрытое ржавой дверцей от печки. Деревня Гладышево стояла на возвышении, а под ней — у самого оврага, где весной сходили воды и стрекотала лягушачья рать, — ютился одинокий дом. Дом как дом — покосившийся, подпертый жердями, с оконцем, сквозь которое весело пробивалось вечернее солнце. В этом доме жила она. Дарья. Говорили про неё: «чутка», «тихая», «не по летам смирная»...

Иван ехал по извилистой дороге, ведущей к родительскому дому. Августовское солнце медленно опускалось к горизонту, окрашивая окрестности в мягкие золотистые оттенки. Поля, густо усыпанные скошенной травой, плавно переходили в лесные посадки, знакомые с детства. Эта дорога, которую он проезжал сотни раз, сейчас казалась другой — более тихой, почти забытой. Подъехав к дому, он заглушил мотор и на мгновение задержался в машине. Деревянный дом с зелёными ставнями и слегка облупившейся краской стоял так же, как и десятилетия назад...