Зима 1565 года. В боярских палатах Москвы идут жаркие споры. Князь за князем, боярин за боярином подают челобитные с одной и той же просьбой: зачислить в опричнину. — Ты что, с ума сошел? — шипит жена одного из просителей. — Туда же сам черт не сунется! — Именно поэтому и надо, — отвечает муж, запечатывая очередное прошение. — Лучше быть внутри ада, чем снаружи рая. Пока современные историки рисуют кровавые картины террора, архивные документы молчаливо свидетельствуют: в "черные ряды" рвались князья Одоевские, Трубецкие, Шуйские, вест цвет российской аристократии...

19 октября 1828 года, на лицейском собрании в Петербурге, Александр Сергеевич Пушкин взял в руки перо и… подписал себя в протоколе: «Пушкин — француз (смесь обезьяны с тигром)». Что это было? Самоирония? Или болезненное воспоминание, обёрнутое в шутку? Когда Александр Пушкин поступил в Царскосельский лицей, ему сразу прилепили кличку «Француз». За прекрасный французский язык, за любовь к Вольтеру, за интонации в речи. В Лицее вообще по-французски говорили все: язык был вторым официальным. Поэтому «Француз» звучало не как упрёк, а как своеобразная медаль...