Дверь зала суда закрывается за нами с глухим, окончательным стуком. Мы стоим в пустом коридоре, и тишина здесь кажется оглушительной после только что отгремевшей бури. — Мам…, — Мира бросается ко мне, обвивает руками мою шею и прижимается так сильно, будто хочет спрятаться от всего мира. Её голос прерывается от слез, которые она, видимо, сдерживала всё заседание. — Я... я так много раз ошибалась. Подводила тебя. Говорила ужасные вещи... а ты... ты всё равно здесь. Ты не оттолкнула меня. Даже когда злилась, ты не отказывалась от меня совсем...

Бывает момент, когда огромный зал вдруг становится честнее любого суда. Свет бьёт в глаза, оркестр подаёт вступление, зрители в ожидании синхронно поднимают телефоны — и вот именно в эту секунду становится ясно: артист либо хозяин сцены, либо гость, которого терпят из вежливости. На «Песне года» в «Мегаспорте» терпение лопнуло громче музыки: люди вставали и уходили во время выступления Ларисы Долиной. Не в знак протеста, не ради хайпа — просто уходили. И тишина, что оставалась после хлопнувших кресел, звучала гораздо громче любых освистаний...