Входная дверь в мою собственную квартиру всегда открывалась с едва заметным скрипом, который я знала наизусть. Это был звук дома, звук моего маленького мира, который я строила годами. Но в последние месяцы этот звук стал для меня предвестником усталости и глухого раздражения. Я зашла, сняла туфли и поставила на пол тяжелые пакеты с продуктами. В нос ударил запах жареной картошки и чего-то сладкого, приторного — наверное, Светлана Игоревна, мама моего Андрея, снова пекла свои фирменные шарлотки. Из гостиной доносился приглушенный гул телевизора и ленивый смех...

— Лен, солнышко, я тебе уже ничего не должна... Ты взрослая. — Нет, должна! Ты столько лет гребла деньги с моей квартиры себе в карман! Ирина, кажется, потеряла дар речи. Пульс застучал где-то в висках. На секунду окружающий мир перестал существовать. Не было закипающего на плите борща, льющейся в раковину воды, лая собаки за окном... Мир сузился до Лены и её обвинений, так небрежно брошенных в адрес Ирины. — Себе? — наконец выговорила мать. — Ты думаешь, что я сдавала эту квартиру и жила припеваючи? Лен, очнись! Я получала с неё копейки, и те уходили на тебя...