Поезд мерно покачивался, и от этого покачивания маленький Данилка дремал, уткнувшись лбом в плечо Оксаны. Она крепко прижимала сына к себе, будто боялась, что его могут забрать прямо из рук. За окном проносились редкие огни зимних станций, тянулись серые поля, редкие домики, но Оксана смотрела не туда. Её взгляд был прикован к тёмному стеклу, в котором отражалось её собственное лицо: уставшее, словно натянутая струна. В груди жил страх. Он бился где-то глубоко, будто маленькая птица, пытающаяся вырваться наружу...