Сижу на кухне. Седьмой час. За окном мокро, темно — типичный ноябрьский вечер, когда хочется завернуться в плед и никуда не выходить. Лена должна вот-вот прийти. Слышу, как открывается дверь. Ключи в замке лязгают — она всегда долго возится с замком, хотя живём тут четыре года. Заходит. Снимает куртку. Молчит. Я тоже молчу. Наливаю себе чай — уже третью кружку за вечер. Ей не наливаю. Она всё равно не пьёт вечером чай, предпочитает воду. — Макс, нам надо поговорить. Вот оно. Классическое начало...

— Мой сын не будет жениться на сироте без роду и племени! — отрезала Валентина Павловна и, не моргнув, вытолкнула Леру за порог. Не в переносном смысле. Реально. Дверь хлопнула так, что в подъезде дрогнула лампочка. А Лера осталась стоять на площадке с маленькой сумкой, где лежали зарядка, расчёска и тёплые носки — потому что она пришла «на чай», а не на казнь. За дверью было слышно, как Валентина Павловна ходит по коридору — быстро, победно. Как маршируют люди, которые уверены: мир должен слушаться...