— Ты завещала квартиру моему брату, потому что он — мужчина? Бабуль, а ничего, что я ухаживаю за тобой эти 5 лет? — оторопела Катя. Бабушка отвела взгляд к окну, где за тюлевой занавеской проступали контуры зимнего двора. — Катенька, ты не понимаешь. Максим — продолжатель рода. Фамилию нашу понесёт дальше. — Какую фамилию? — Катя почувствовала, как голос срывается на визг. — Он же носит фамилию отца! Беляев! А ты — Самойлова! — Всё равно. Он мужчина, ему семью кормить, — бабушка поджала губы. — А ты замуж выйдешь, у тебя муж будет...

— Ты отдал наши отпускные деньги своему брату, потому что он снова разбил машину по пьяни? Вадим, мы год не были на море, я пахала без выходных! Ты решил, что проблемы твоего брата-алкоголика важнее здоровья собственной жены? Наталья стояла посреди спальни, сжимая в руках обычную картонную коробку из-под зимних сапог. Коробка была легкой, невесомой, и эта пустота ощущалась страшнее, чем если бы там лежали кирпичи. Еще утром под крышкой, перетянутой канцелярской резинкой, лежали плотные пачки пятитысячных купюр...