В прихожей пахло жареной рыбой и дешевыми духами «Красная Москва», которыми моя свекровь, Тамара Петровна, поливала себя так, словно пыталась заглушить запах собственной желчи. Я стояла на пороге, переминаясь с ноги на ногу, и чувствовала себя школьницей, которую вызвали к директору. Мой муж, Игорь, уже проскользнул внутрь и теперь шумно здоровался с многочисленной родней, собравшейся на юбилей его матери. — А, это ты, Надя... — голос золовки, Ларисы, прозвучал как скрежет металла по стеклу. Она вышла из кухни, вытирая руки о передник...

У каждого дома есть запах. У бабушкиного — он был особенный: яблоки, лекарственные травы и то странное ощущение безопасности, которое даётся только в детстве. Теперь этот запах умер. Дом стоял пустой, глухой, как забытая песня. Когда бабушка Софья Фёдоровна ушла, семья Морозовых впервые за много лет собралась за одним столом. Но вместо слёз и воспоминаний — была тишина. Неловкая, холодная, с привкусом грядущих решений. Внуки — Глеб и Алина — сидели напротив друг друга, избегая взгляда. Глебу было тридцать четыре, он работал инженером и снимал квартиру с женой и двумя детьми...