— Я же сказал, я буду звонить сам. Ты ставишь наши отношения под угрозу... Не сейчас, слышишь? Она может проснуться. Этот шепот прорезал ночную тишину, как лезвие ножа разрезает старую ткань. Было три часа ночи. Я проснулась от жажды — вечером мы ели соленые огурцы, которые я сама закрывала по рецепту свекрови. Горло пересохло, и я, стараясь не шаркать тапочками, пошла на кухню. Но до кухни я не дошла. Я замерла в темном коридоре, вжавшись спиной в прохладные обои. Дверь на кухню была приоткрыта, и оттуда лилась узкая полоска желтого света от вытяжки...

«Либо ты переписываешь на моего сына квартиру и оплачиваешь свадьбу, либо этой свадьбы вообще не будет», — орала свекровь на росписи. От моего ответа были в шоке все, даже работник ЗАГСа. Марина Селезнёва стояла у окна своей квартиры и смотрела на вечернюю Самару. Огни города мерцали внизу, отражаясь в тёмной воде Волги. Завтра она выйдет замуж. Завтра она наконец-то обретёт настоящую семью. Завтра начнётся новая жизнь, та самая, о которой она мечтала с того страшного дня, когда мамины глаза закрылись навсегда...