А слух о таком странном деле разлетелся по округе. И пожаловал в деревню журналист из областной газеты. Вот ему-то и поведали деревенские все подробности этот громкого дела с деталями и пикантными подробностями. Начало здесь Особенно старалась баба Клава – всё, что нафантазировала себе, изложила. Может не совсем литературно, но откровенно. То ли журналистам говорить, а то ли полицейским под подпись – вещи разные. И стали Николай и Катерина в пылких пересказах местного люда и экспансивных дополнениях...

— Сынок, я сама лично видела, как твою жену в кафе, на глазах у всех целовал какой-то мужик! Кому ты поверишь, своей мамуле, или какой-то подзаборной девке?! Галина Петровна влетела в квартиру, как порыв холодного ветра, пронёсшего с собой запах уличной сырости и дешёвых духов. Она не сняла пальто, лишь сдёрнула с головы несуразную вязаную шапку, открывая взору наспех уложенные волосы. Её лицо было маской трагической актрисы, на которой горе и праведный гнев боролись за первенство. Сумка из кожзаменителя, крепко сжатая в руке, казалась не аксессуаром, а оружием, готовым к бою...