Вечерний свет мягко стелился по кухне, окрашивая все в теплые, пастельные тона. За окном зажигались огни, и где-то вдалеке слышался сдержанный гул большого города, готовящегося к ночи. Катя стояла у раковины, бездумно наблюдая, как мыльная вода уносит в слив остатки ужина. Влажная прохлата фарфора немного успокаивала пальцы, которые весь день бегали по клавиатуре. Из гостиной доносились приглушенные звуки телевизора и счастливый смех их шестилетней дочки Ани, которую Марк укладывал спать. Катя ловила себя на мысли, что это – ее маленькое, хрупкое счастье...

Лето тысяча восемь сот пятьдесят девятого года выдалось холодным. Хмурое утро моросило мелким дождём. Копыта коней вязли в разбитой колёсами глине. Одежда быстро стала влажной, и озноб пробирался ещё глубже, словно замораживая кости. -«Алкогольные бунты» всё нутро вымотали, ещё теперь и это. Что значит вся деревня сгинула? Насколько правду сказал тот отрок? А вдруг там мор какой? А мы приедем, и заразу подхватим…- размышлял Николай Григорьевич, старший в отряде стражи конной полиции. Он не видел...