Если бы меня попросили описать Тамару Петровну, мою свекровь, одним словом, я бы выбрала «избирательная». Она избирательно дарила любовь, избирательно хвалила и избирательно замечала успехи. И так уж вышло, что вся ее щедрость, вся нерастраченная нежность и гордость всегда, словно по идеально настроенному компасу, указывали на ее дочь Свету и двоих ее детей. Моя же семья — я, мой муж Игорь (ее единственный сын) и наши дети, семилетний Миша и пятилетняя Алиса, — существовали где-то на периферии ее вселенной...

После развода Лена будто перестала существовать как человек. Поначалу она держалась — ходила на работу, мыла посуду, готовила ужин, даже успокаивала саму себя перед сном: «Ну и что, ничего страшного. Всё равно ведь не любил. Всё будет по-новому». Но каждое утро становилось одинаковым — пустым, тусклым, с запахом вчерашнего мыла и недосказанных слов. Через пару недель после того, как муж забрал свои вещи и ушёл, она впервые купила бутылку. Просто чтобы «чуть успокоиться». Потом — ещё одну. Потом — «на выходные, с подругами»...