Игорь всегда собирался в командировку так, будто уезжал не на три‑четыре дня, а минимум в экспедицию к полюсу. Рубашки он раскладывал по дням, галстуки — по важности встреч, часы выбирал под костюм, поднимая к свету, как ювелир. С годами этот его ритуал оброс важностью: чем больше было денег и деловых поездок, тем тщательнее он придавал себе «вид успешного мужчины». А я сначала умилялась, потом привыкла, а последнее время все чаще ловила себя на мысли, что смотрю на него как на клиента — оценивая, просчитывая, подмечая детали...

— Алло, Вадим? Я на парковке. Место сто четыре пустое. У тебя есть какое-то разумное объяснение, или мне сразу звонить в полицию и заявлять об угоне? — голос Елены звучал пугающе ровно, хотя внутри у неё всё вибрировало от адреналина. Она смотрела на масляное пятно на бетоне, единственное, что осталось от её белой «Тойоты», и отказывалась верить глазам. В трубке послышалось шуршание, потом чавканье, словно муж дожёвывал бутерброд, и только затем раздался его безмятежный голос: — Лен, ну чего ты сразу про полицию? Никакого угона нет...