Стеклянные двери балкона отражали силуэт женщины, застывшей посреди комнаты. Дина опиралась ладонями о край обеденного стола, её дыхание сбилось от внезапного приступа слабости. — Ты обещал! Ты клялся, что это последний раз! — слова вырывались, каждый звук отдавался болью в висках. Арсений топтался у порога, словно школьник, вызванный к директору. Руки его нервно перебирали ключи. — Милая, не волнуйся так. Это всего на пару дней. — На пару дней? Арсений, я на восьмом месяце! У меня через три недели роды! Он отвёл взгляд к окну, где догорал октябрьский день...

— Мы тут посовещались и всё решили, — голос матери, Алевтины Игоревны, резал воздух на кухне без ножа. Она аккуратно расставляла на столе вазочки с вареньем, будто речь шла о воскресном чаепитии, а не о моей жизни. — Раз уж ты работу потеряла и сидишь на мели, то какой смысл тебе в городе одной куковать? Мой брат Родион, сидевший напротив, старательно изучал узор на скатерти. Он всегда так делал, когда мать озвучивала их общие планы, становясь невидимым. — Поедешь в деревню к деду. Ему как раз присмотр нужен, — продолжила Алевтина Игоревна, ставя на стол последнюю вазочку...