Когда Дима вручил ей ключи от своей квартиры, Ева поняла: Бастилия взята. Ни один Ди Каприо такне ждал Оскар, как Ева ждала своего Адама (пусть даже и Диму), к тому же с собственным шалашом. Отчаявшаяся, тридцатипятилетняя, она все чаще бросала сочувственные взгляды в сторону уличных котов и на витрины «Всё для рукоделия». А тут он — одинокий, потративший молодость на карьеру, правильное питание, спортзал и прочую чушь вроде поисков себя в этом мире, и к тому же бездетный. Ева загадывала этот подарок с двадцати лет, и до этого тормоза — деда Мороза — видимо, наконец дошло, что она не шутила...

Кассир подняла глаза и громко, на весь зал, произнесла: — Отказ. На карте недостаточно средств. Невестка побледнела. Сын уставился на мать так, будто она заговорила на китайском. А Тамара Павловна впервые за три года почувствовала, как внутри распрямляется что-то тугое, сжатое, почти забытое. Соседи считали, что Тамаре Павловне с сыном повезло. Приезжает каждый месяц, помогает, интересуется здоровьем. На лестничной клетке всегда здоровается, улыбается, подхватывает мамин пакет. Женщины из подъезда вздыхали: не то что некоторые, которым хоть объявление вешай...