«Кролики охотятся на человека». Почему средневековые рисунки такие странные
Ты же бездетная, зачем тебе наследственный дом? — возразила мать. — Пускай дом останется брату, у них ведь многодетная семья
— Ну ты же понимаешь — у нас трое детей. Дача нам нужнее. Марина замерла с бокалом в руке. Сергей произнес эту фразу так буднично, словно сообщал прогноз погоды. Он даже не перестал жевать, отправляя в рот очередной кусок запечённой курицы. — Что? — она не была уверена, что правильно расслышала. Ольга, жена брата, положила руку на плечо Марины и слегка сжала его пальцами. Улыбка на её лице была безупречной, как на фотографиях в глянцевых журналах. — У тебя всё стабильно. Поддержи нас, — произнесла она тоном, которым уговаривают ребенка съесть невкусное, но полезное лекарство...
— Андрей… Скажи честно. Ты встречаешься с моей мамой? — И что?
«Вышла замуж за любимого… а он бил меня за то, что чай не так поставила», — эту фразу Лена проговорила сначала губами без звука, будто проверила на себе, а потом вслух, на кухню, где хрустела осенняя тишина и пахло грушевым вареньем. Чайник свистнул, как в кино — слишком громко и не к месту. Лена машинально сняла его с огня и поставила кружку не туда — на скатерть, а не на подставку. И тут же одёрнула себя: «Подставка справа. Всегда справа». Привычка — как новая кожа. — Ты почему кружку на скатерть ставишь? — Андрей появился без шагов, только дверца тихо вздохнула...