Вика стояла на кухне и мыла посуду. Муж вошёл. Налил воды. Отпил. Поставил стакан. Посмотрел на неё. Долго. С какой-то странной усталостью. — Вика, мне нужно сказать. Она обернулась. Улыбнулась. — Да, конечно. Что случилось? Он помолчал. Потом выдохнул: — Ты слишком счастливая. Мне с тобой некомфортно. Вика замерла. Губка выскользнула из руки. Упала в раковину. — Что? — Я серьёзно. Ты всегда улыбаешься. Всегда в хорошем настроении. Это... давит. Она смотрела на него. Не понимала. — Давит? — Да. Я чувствую себя виноватым...

Он ушёл, не глядя. А она осталась — с шутками, которые не лечат одиночество. Машина стоит напротив дома. Двигатель заглушил минут двадцать назад, но выходить не тороплюсь. Декабрь, половина девятого, за окном уже темно. Снег падает — обычный, мокрый, такой, что дворники размазывают грязь по стеклу. Смотрю на окна третьего этажа. Наши. Вернее, уже не наши. Свет включён. За шторой движутся тени. Две фигуры стоят близко. Слишком близко. Ксения и этот тип из её работы. Артём. Тот самый, про которого она последние полгода только и говорила...