Анна Фёдоровна привезла Дашу уже затемно, в один из тех ноябрьских вечеров, когда на улице сыро и промозгло, и сверху, из унылых, серо–черных облаком сыплется на землю мелкая, холодная крупяная изморось. Услышав, как хлопнула входная дверь, я, измаявшийся от безделия, высунулся и посмотрел в прихожую. Там, в свете тусклой, свисающей с потолка на тонком черном проводе лампочке стояла неказистая девчонка с каким–то свертком в руках. Рядом с ней суетилась одутловатая тетя Аня, задевала девчонку большими, круглыми бедрами, извинялась, опять задевала...

— Мам, мне новые сандалики нужны, — Полина стояла босиком на кухонном линолеуме, поджимая пальцы ног. — Эти жмут. Лариса не подняла глаз от кошелька. Пересчитывала купюры второй раз — может, ошиблась в первый. Пятьсот, тысяча, полторы... Итого три тысячи двести до зарплаты. А до неё ещё неделя. — На следующей неделе купим, — пробормотала она, складывая деньги обратно. — А почему не сейчас? — Полина потёрла носом. — У Кати новые, блестящие. Алексей хлопнул молнией рюкзака в прихожей. Лариса услышала, как он проверяет карманы — ключи, телефон, портмоне...