В палате роддома №4 пахло хлоркой, кипяченым молоком и тревогой. Елизавета Петровна Корнилова стояла посреди комнаты как монумент самой себе — в дорогом кашемировом пальто, несмотря на духоту, с идеально уложенной прической и поджатыми губами. Она держала сверток с младенцем на вытянутых руках, словно это была не живая душа, а мешок с чем-то дурно пахнущим. — Ну и что это? — ее голос, холодный и скрипучий, разрезал тишину. Анна, бледная, с темными кругами под глазами после тяжелых двенадцатичасовых родов, сидела на краю высокой больничной койки...

За полчаса Лика добралась до места. До отъезда автобуса в Карелию оставалось всего десять минут. Она покрутила головой в разные стороны, ища маршрутку, но ничего такого не обнаружила. Хотела попросить кого-нибудь подбросить до места, но, глянув на местный контингент, сразу отбросила эту мысль. «Уж лучше пешком. Кажется, я никуда не успею. Надо было раньше выходить», – подумала она и направилась по дороге в нужную сторону. Не успела она пройти и десяти метров, как около неё остановился маршрутный ПАЗ...