Но на день третий, когда ни Саши, ни детей дома не было, отец зашёл к Тане на кухню и объявил, что они с Галиной перебираются в гостиницу. – Просто, чтоб не стеснять, Танюш. Не обижайтесь. Мы каждый Божий вечер будем у вас. Я так скучал по внучатам, по тебе... Начало здесь – Пап, ты чего? – на глаза Татьяны навернулись слёзы, – Зачем? Я, вроде, всё для вас... – Просто так будет всем нам удобнее. А то вон мы зал занимаем. И вообще, не догадались – сразу надо было. Татьяна с грохотом бросила ложку о стол, ложка подскочила, зазвенела, упала на пол...

Артём стоял возле стола своей начальницы и чувствовал, как по спине у него бежит пот. Та орала так, что в небольшом шкафчике позади неё звенели чашки. Она любила пить кофе из фарфора, и Артём сейчас почему-то вспомнил, как она при этом оттопыривает свой толстый, похожий на сардельку мизинец. Эх, сломать бы ей пару пальцев, а лучше все десять, и посмотреть, сможет ли она орать ещё громче. - Ты чего лыбишься?! – взвизгнула начальница, - Всё, моё терпение лопнуло, Артём! Как хочешь, но я сегодня же...