"Писать о войне трудно. Писать о ней, как о каком-то народном, торжественном и легком деле — это будет ложью". Вопрос ведь, собственно, не в военкорах и военблогерах, как явлении, или как элементе влияния на процессы (а они да, элемент влияния, даже если кому-то это не нравится). Это все вторично. Первично же совсем другое. А именно, первичен ответ на вопрос, готово ли государство (и чиновники) принимать реалии, как есть. Слышать горькую правду. Аккумулировать неприятную информацию, чтобы делать нужные выводы. Военкор Константин Симонов (не равняю никого из нынешних с ним, просто пример) всю войну писал в своих публикациях вещи крайне неприятные для уха многих. За стихотворение "На час запомнив имена" его невероятно критиковали в 42-м разные диванные моралисты. Нет, все знали и про романы на войне, и про военно-полевых жён. Но как же Симонов, подлец, посмел про это вслух-то, а? А статьи Симонова? Фронтовые его заметки? Я вам несколько цитат из официально опубликованного в годы войны. 1942, 1943 годы. "Немцы, выбитые из первой линии укреплений, отступая ко второй, пытались закрепиться. Они рассыпались по лесам, зарывались на опушках. День проходил в кровавых схватках. Землю, которую ты раз отдал, приходится брать обратно ценою жертв, смерти и крови. Ничего не поделаешь — это расплата за отступление. Если бы не отступили с этой земли, не пришлось бы класть жизни за то, чтобы взять ее обратно. То здесь, то там возвышаются над травой маленькие насыпи, — сделанные солдатскими руками земляные холмики с дощечками: «Здесь погиб смертью храбрых...». Как знать, может быть, этот погибший красноармеец заплатил своей жизнью за то, что семь месяцев назад кто-то другой именно здесь, в этом месте, показал немцу спину..." "... Вот он стоит передо мной, опираясь на суковатую палку. Он смотрит на меня и, подняв дрожащую голову, говорит: — Кабы на месяц раньше… Он повторяет несколько раз эту фразу. И я понимаю, что нет на земле более горьких слов, чем эти. Если бы на месяц раньше, не умерла бы с голоду его старуха Прасковья Ильинична и не расстреляли бы 25 дней назад его дочь Наталью, которая пошла без пропуска в соседнюю деревню достать отрубей для умиравшей с голоду матери. И он повторяет, без конца повторяет: «Кабы на месяц раньше»"... "По проселочной дороге, среди минированных полей, воронок, поваленных столбов медленно едут сани. Лошадью правит неподвижно, прямо сидящая на санях женщина со строгим, словно окаменевшим лицом. Крестьянка из-под Вязьмы, едущая за телом своего сына, она похожа на самую Россию, в безвестных снегах с непокрытой головой, со скорбью в глазах хоронящую своих погибших сыновей". Достаточно? Советское руководство, в частности лично Сталин (у Симонова были с ним очень сложные отношения), понимало, что есть ситуации, где лукавить бессмысленно. Люди сами же все видят. Отсюда и тост про русский, а не советский, народ в победном 45-м. Можно было хоть всех военкоров "Красной Звезды" посадить или расстрелять за неприятную правду. А что толку? Всем же видно, где фронт, откуда немец бомбит, откуда ушли, сколько мужиков на фронте. А про нехватку чего-то и на фронте всем было ясно. Про это, впрочем, Симонов не писал. А про то, как наши истребители расстреливали наши войска писал в дневнике. Его издали при Брежневе, кстати, фронтовике. Так что, повторю, разговор про военкоров шире разговора о войне и волонтёрстве. Это куда больше про зрелость общества и управленцев и их умении принимать реалии. Да, во всем нужен баланс. Да, какая-то информация может навредить. Однако вряд ли нынче военкоры или блогеры что-то делают со зла, скорее от горячности сердца, и есть большая разница между подсказать как надо, и покарать, между принять реалии или попытаться запретить о них писать. Первая цитата, это тоже, кстати, Симонов. 1942 год.

"Писать о войне трудно. Писать о ней, как о каком-то народном, торжественном и легком деле — это будет ложью". Вопрос ведь, собственно, не в военкорах и военблогерах, как явлении, или как элементе влияния на процессы (а они да, элемент влияния, даже если кому-то это не нравится). Это все вторично. Первично же совсем другое. А именно, первичен ответ на вопрос, готово ли государство  (и чиновники) принимать реалии, как есть. Слышать горькую правду. Аккумулировать неприятную информацию, чтобы делать нужные выводы. Военкор Константин Симонов (не равняю никого из нынешних с ним, просто пример) всю войну писал в своих публикациях вещи крайне неприятные для уха многих. За стихотворение "На час запомнив имена" его невероятно критиковали в 42-м разные диванные моралисты.  Нет, все знали и про романы на войне, и про военно-полевых жён. Но как же Симонов, подлец, посмел про это вслух-то, а? А статьи Симонова? Фронтовые его заметки? Я вам несколько цитат из официально опубликованного в годы войны. 1942, 1943 годы. "Немцы, выбитые из первой линии укреплений, отступая ко второй, пытались закрепиться. Они рассыпались по лесам, зарывались на опушках. День проходил в кровавых схватках. Землю, которую ты раз отдал, приходится брать обратно ценою жертв, смерти и крови. Ничего не поделаешь — это расплата за отступление. Если бы не отступили с этой земли, не пришлось бы класть жизни за то, чтобы взять ее обратно. То здесь, то там возвышаются над травой маленькие насыпи, — сделанные солдатскими руками земляные холмики с дощечками: «Здесь погиб смертью храбрых...». Как знать, может быть, этот погибший красноармеец заплатил своей жизнью за то, что семь месяцев назад кто-то другой именно здесь, в этом месте, показал немцу спину..." "... Вот он стоит передо мной, опираясь на суковатую палку. Он смотрит на меня и, подняв дрожащую голову, говорит: — Кабы на месяц раньше… Он повторяет несколько раз эту фразу. И я понимаю, что нет на земле более горьких слов, чем эти. Если бы на месяц раньше, не умерла бы с голоду его старуха Прасковья Ильинична и не расстреляли бы 25 дней назад его дочь Наталью, которая пошла без пропуска в соседнюю деревню достать отрубей для умиравшей с голоду матери. И он повторяет, без конца повторяет: «Кабы на месяц раньше»"... "По проселочной дороге, среди минированных полей, воронок, поваленных столбов медленно едут сани. Лошадью правит неподвижно, прямо сидящая на санях женщина со строгим, словно окаменевшим лицом. Крестьянка из-под Вязьмы, едущая за телом своего сына, она похожа на самую Россию, в безвестных снегах с непокрытой головой, со скорбью в глазах хоронящую своих погибших сыновей". Достаточно? Советское руководство, в частности лично Сталин (у Симонова были с ним очень сложные отношения), понимало, что есть ситуации, где лукавить бессмысленно. Люди сами же все видят. Отсюда и тост про русский, а не советский, народ в победном 45-м. Можно было хоть всех военкоров "Красной Звезды" посадить или расстрелять за неприятную правду. А что толку? Всем же видно, где фронт, откуда немец бомбит, откуда ушли, сколько мужиков на фронте. А про нехватку чего-то и на фронте всем было ясно. Про это, впрочем, Симонов не писал. А про то, как наши истребители расстреливали наши войска писал в дневнике. Его издали при Брежневе, кстати, фронтовике. Так что, повторю, разговор про военкоров шире разговора о войне и волонтёрстве. Это куда больше про зрелость общества и управленцев и их умении принимать реалии. Да, во всем нужен баланс. Да, какая-то информация может навредить. Однако вряд ли нынче военкоры или блогеры что-то делают со зла, скорее от горячности сердца, и есть большая разница между подсказать как надо, и покарать, между принять реалии или попытаться запретить о них писать. Первая цитата, это тоже, кстати, Симонов. 1942 год. https://t.me/rybar/55759