Дождь забарабанил по крыше внезапно, как будто кто-то наверху опрокинул огромное сито. Не ливень, а та мелкая, назойливая морось, что за полчаса промочит до костей. — Ну вот, идеально, — пробормотала Надя, отрываясь от телефона. Она смотрела в боковое окно, где мир растворился в серой водяной мути. — «Романтичная поездка по глухим дорогам», ты сказал. Я уже представляла солнечные просёлки, поля… а не это болото. — Я не говорил «романтичную», — поправил Толя, стараясь, чтобы в голосе не сорвалось знакомое раздражение...

— Мам, ну горячо же! Сильно горячо! — захныкал Саша, пытаясь выдернуть ногу из пластикового таза с теплой водой. — Терпи, Саня. Если сейчас не прогреем, завтра с соплями сляжешь. А мне на больничный никак нельзя, у нас инвентаризация, — Ольга говорила мягко, но руки её двигались жестко и быстро, растирая покрасневшие, ледяные ступни сына грубым махровым полотенцем. Кожа мальчика была мраморно-бледной, с пугающим синюшным оттенком у мизинцев. Это был уже третий раз за неделю, когда он приходил из сада с ногами, похожими на две ледышки...