- Колян?! - Димыч сделал шаг назад и узнал своего старого друга, повернувшегося к свету. - Я... Не узнал? - Не разглядел от света. - Что, сомневаешься? - Сказали, ты еще чалишься. - Для кого чалюсь. А тебя вот навестить пришел. - Ну заходи. - Димыч прошел в единственную комнатушку своего домишки и поставил пакет с продуктами на стол. - Перекусим? - Не откажусь. - Колян, пригнувшись, зашел в комнату и тоже поставил на стол бутылку. - Ну, братуха, видеть меня хотел, а сам не рад. - Неожиданностей не люблю...

Продолжение статьи Ах, Соня-Сонечка!.. Сахалинская каторга считалась самой страшной и по сути всегда, независимо от срока наказания, оставалась пожизненной: освобождённые по истечении срока не имели средств на покупку билета на редкий пароход на Большую землю и оставались на вольном поселении там же, рядом с каторгой. Жили тяжело, бедно. Часто выпущенные на волю каторжане сами возвращались в родную тюрьму, где корка хлеба и похлёбка гарантировали выживание. Дотошные надзиратели выискивали запрятавшихся под нарами «лишние рты» и выгоняли их прочь из тюрьмы, но те возвращались вновь и вновь...