Полгода в прифронтовом госпитале пролетели как один долгий, изматывающий день. Он был окрашен в цвета хаки, стерильных белых бинтов и крови, а запахов, которые тут можно было ощутить каждый день, даже вспоминать не хотелось: ни одного приятного. Валентина Парфёнова, двадцатисемилетняя медсестра из Елабуги, кажется, вросла в этот монотонный ритм, состоящий из бесконечных перевязок, установки капельниц и тихого, глубокого сострадания в глазах. Госпиталь был островком относительного порядка и тишины всего в нескольких десятках километров от линии фронта...

Сорок пять лет — возраст, когда вроде бы все должно быть понятно. Работа, семья, планы на будущее. У Антона не было ничего. Работу потерял три месяца назад. Сокращение штата — так красиво это называлось в документах. А по-человечески — просто выкинули на улицу. После пятнадцати лет верной службы. — Ничего личного, Антон Викторович, — говорил директор, не поднимая глаз от бумаг. — Времена трудные, оптимизируем процессы. Оптимизировали. За счет него. Жена ушла через месяц после увольнения. Тоже без лишних слов — собрала вещи и исчезла к маме...