Маруська, конечно, обиделась. Она с хозяином давным-давно, но ее почему-то музой не назначили, хотя она тоже черно-белая. А сороку-воровку – нате пожалуйста! Кормушка наверняка полным-полна семечек. Анфиса в это верила. Ведь седобородый дедуля каждое утро выходил из домика с пакетом в руках. Направлялся к старой яблоне и щедрыми горстями отмерял птичье угощение. Теперь главное – не опоздать. А то все сметет наглая гомонящая мелочь. Воробышки, синички, зеленушки и еще черт знает кто. Много их, халявщиков, развелось...

- Мама, ну что ты выдумываешь?! Опять ты про свои карманы?! Какое еще завещание? Зачем тебе это? Ты туда, что ли собралась?! – Ольга ткнула пальцем в потолок и нахмурилась. – Нечего тебе там делать! Ты здесь нужна! Сердито отмахнувшись от непрекращающегося потока увещеваний своей матушки, Елизаветы Андреевны, Ольга принялась снова месить тесто, да так, что стол заходил ходуном, а коты прыснули с кухни на веранду, уже понимая, что хозяйка не в настроении. - Надо, Олюшка! Я так хочу! Дела должны быть в порядке! – Елизавета Андреевна проводила взглядом хвостатых, и вернулась к своему занятию...