- Миленький ты мой! Возьми меня с собой! – выводила Галинка, стоя на подоконнике. – Там, в краю далеком, буду тебе женой! Сто раз крашенная уже рама, рассохшаяся и ненадежная, легко держала вес Галинки, которая опиралась на нее, ничуть не боясь высоты. Третий этаж, высокие потолки, и мутные, давно не мытые стекла. Как терпеть такое?! Непорядок. Должно все блестеть! Так мама велела. Новую комнату матери Галинки дали совсем недавно. Хорошая работница. Потому и дали. Такими кадрами не разбрасываются...

Зоя Семеновна всегда приходила в «Горжетку» на полчаса позже других «девочек». Она на ходу стягивала с красной от жары шеи шарф, отдувалась и пучила глаза, медленно, грузно ставила отекшие ноги на только что вымытый кем–то пол, проходила мимо охранника Вадика, потом двигалась между рядами навешанных шуб и дубленок к служебному помещению. — Приветствую! — вставал по струнке Вадик, быстро поправлял воротничок безупречной рубашки, как будто Зоя Семеновна — генерал, а он — так, рядовой, пороха не нюхал, и уже чем–то провинился...