Вере исполнилось сорок три, когда она вдруг поймала себя на том, что разговаривает с чайником. Сидела на краю кухонного стула, ждала, пока закипит вода, и вслух рассуждала, что пора бы выбросить старую занавеску и купить новую скатерть. Остановилась на полуслове, огляделась по сторонам и горько усмехнулась: «Совсем одна с ума схожу…» Одиночество в её двухкомнатной сталинке было почти осязаемым. Дочка жила в другом городе с мужем и внуком, приезжала раз в год, да и то на два дня. Бывший муж давно...

Татьяна Ивановна замерла с полотенцем в руках. Вода ещё тихо капала с волос на линолеум, оставляя неровные тёмные круги. Из комнаты доносился хриплый, надломленный от крика голос зятя. — Это моя квартира, я её купил! А ты здесь никто! — кричал он, захлёбываясь злостью. — Никто, слышишь? Дочь молча смотрела в пол. Это молчание резало по сердцу больнее любых слов. Татьяна машинально сжала в руках полотенце так сильно, что суставы побелели. Десять лет. Десять лет она выплачивала ипотеку за эту «трешку», во всём себе отказывая, в старом пальто ходила, чтобы молодые жили в комфорте...