— Звонил Олег, — глухо произнес Павел, и в его голосе Елена мгновенно уловила ту самую, знакомую до зубовного скрежета, настороженность. Она стояла на коленях у перил террасы, сжимая в руке кисть, пропитанную густым, янтарным лаком. Он ложился на дерево тягуче, словно мед, проявляя причудливый рисунок сосновых волокон — тех самых досок, что Павел прошлым летом выпиливал и шлифовал до седьмого пота. Двадцать два месяца непрерывной стройки, где каждый гвоздь, каждая щепка были политы их общим трудом и молчаливым упрямством...