— Вер, я в магазин схожу, — Андрей надевал куртку в прихожей. — Хлеб закончился. — Купи еще молока, — крикнула я из кухни. — И не забудь про творог для Маши! — Хорошо! — хлопнула дверь. Это было последнее, что я услышала от мужа двенадцать лет назад. Час прошел. Два. Три. Я начала нервничать. Магазин за углом, туда и обратно — максимум полчаса. — Мам, а где папа? — спросила четырехлетняя Маша. — Он обещал мне сказку почитать. — Скоро придет, доченька. Наверное, задержался. Но к вечеру Андрея не было...

1940 год. Всё чаще, когда село погружалось в темноту, двенадцатилетняя Арина, засыпая, слышала голос. Тихий, ласковый, как шелест листьев у окна. Этот голос пел колыбельную с огромной нежностью. Но она никогда такого напева не слышала и слова той песни никто в их доме не знал. Мать Евдокия пела другие - про пшеницу и реку, про лето и осень. А этот нежный голос напевал про лунный свет. "Спи, дитя мое, не бойся темноты, Лунный свет охраняет твои сны..." Арина просыпалась с улыбкой, словно кто-то действительно обнимал её во сне и оберегал...