Она уехала из города ночью — не потому что так было проще, а потому что темнота скрывала её собственное лицо, отражённое в зеркалах чужих окон и лобовых стекол. Невыносимо было видеть себя везде: уставшую, обескровленную, сломанную. Говорят, что год может изменить человека. Но её изменили всего три недели — и каждую она прожила как чужую жизнь. Сначала был развод. Эти слова звучали холодно и буднично, словно речь шла о пересчёте документов или имуществе. Только вот разрушился не дом, а что-то внутри — хрупкое, давно трещавшее, но всё ещё жившее надеждой...

Если бы кто-то тогда со стороны посмотрел на нас — сказал бы, что мы обычная молодая пара, которая вечером обсуждает бытовые мелочи. Он сидел на краю дивана, покачивал ногой, что он делал всегда, когда собирался заводить «важный разговор». Я же перебирала в руках связку ключей — старых, потёртых, со смешным брелоком, который мне подарила подруга ещё на новоселье. Вроде всё спокойно. Но мне всё время казалось, что в его голосе поселилась новая нотка — требовательная, будто он привык получать подтверждение своих идей заранее, ещё до того, как их озвучит...