Холодный, сырой ноябрьский ветер, пахнущий прелой листвой и близким снегом, безжалостно трепал полы старенького драпового пальто Анны Петровны. Но она его почти не замечала. Все ее существо было сковано ледяным оцепенением, а в ушах стоял непрекращающийся гул — отголосок рева пожарных сирен и треска рушащихся перекрытий ее дома. Перед ней, за высоким кованым забором, возвышался он — дом-крепость, дом-цитадель, сияющий в тусклом свете дня своими панорамными окнами и идеальной кирпичной кладкой. Дом, ставший мечтой ее сына Павла и построенный на руинах ее собственной, тихой и понятной жизни...