На следующий день Гоша встретился с тем, из-за кого произошел, весь этот кипишь. Коммерсант всячески извинялся и снова твердил, что произошло недоразумение. Хорошее недоразумение, сказал Гоша, еще и увели золотую цепь весом в тридцать грамм...

— Ты молча слил четыреста пятьдесят тысяч на брата, а мне даже не сказал? — смотрела на мужа Лиза. Голос у нее был на удивление спокойным. Таким спокойным, что становилось жутко. Олег предпочел бы крик, истерику, битье посуды — что угодно, только не этот замороженный тон, от которого по спине ползли мурашки. Он медленно отложил телефон, словно боялся спугнуть тишину, которая вот-вот должна была взорваться. — Лиз, я все объясню. Это не так, как ты думаешь. — А как я думаю? — она сделала шаг к нему...