Людмила часто вспоминала тот вокзал. Восемьдесят шестой год, холодный апрель, она стояла у вагона с животом уже заметным, а Вадим держал её за руку и говорил: - Приезжай через месяц, Люда, я там всё устрою. Комнату в общаге выбью, работу найду, будем вместе жить. Только не плачь, ладно? Всё будет хорошо. - Ты правда меня ждёшь? - Конечно жду. Ты же моя. Он обнял её, поцеловал в лоб, и она поверила. Как можно было не верить, когда он так смотрел. Вадим работал в их городке на каком-то заводе практикантом...

Ирина Викторовна сидела на единственном диване в арендованной студии, перебирая в руках старую связку ключей. Один из них — потемневший от времени, с заеденной бородкой — больше не открывал никакие двери. Но именно он напоминал ей о том дне, когда она впервые услышала от мужа слова, после которых жизнь раскололась надвое. За девятым этажом горели жёлтые квадраты соседских окон, а она всё держала этот ключ и думала: как же легко оказалось дышать, когда некому больше считать твои метры. Бабушка ещё сидела на кухне тем мартовским вечером 2015 года, укуталась в старый платок, жаловалась на ноги...