Эти слова пришли вместе с уведомлением из банка о списании платы за ипотеку. Два обычных, бытовых события, два кирпичика в стене нашего общего быта. «Дорогой, я сегодня задержусь на работе, не жди ужинать. Поцелуй Лизу». Я прочел это сообщение, стоя у плиты, помешивая детскую кашу для нашей дочки. Лиза, моя шестилетняя принцесса, в это время старательно выводила в раскраске единорога, высунув кончик языка от усердия. На экране телефона горели эти слова, а в ушах стоял ровный, спокойный гул нашего дома — холодильника, часов на кухне, моего собственного дыхания...

Он целовал ее так, как не целовал меня уже года два. Я видел это сквозь дождь, заляпавший стекло машины, видел сквозь полупрозрачную занавеску из листьев плакучей ивы, что росла у них во дворе. Я сидел в своей машине, в десяти метрах от чужого дома, и мой собственный палец, занесенный над кнопкой звонка на ее телефон, застыл в воздухе, холодный и одеревеневший, как у трупа. Я приехал, чтобы сделать ей сюрприз, вернувшись из командировки на сутки раньше. А сюрприз, выходило, приготовили мне. Это был не просто поцелуй...