Ветер в середине ноября был особенно злым. Он пробирался под мое старое пальто, купленное пять лет назад на распродаже в «Ашане», колол лицо мелкими ледяными иголками и, казалось, специально целился в ноги. Мои ботинки, купленные три года назад на той же распродаже, окончательно сдались. Левая подошва отклеилась еще неделю назад, и я пыталась приклеить ее суперклеем, но держалось ненадолго. Теперь каждый шаг по мокрому асфальту отдавался хлюпающим звуком и мгновенным холодом. Носок промок за секунду, вода проникала внутрь, ледяная и беспощадная...

— Сними это тряпьё, у нас сегодня люди приличные в гостях. Не позорь семью мужа своим базарным видом, — Элеонора Леопольдовна швырнула невестке новое платье с биркой. Тяжелая ткань цвета «пепел розы» шлепнулась Наде на колени, словно мокрая, холодная рыба. Надя вздрогнула всем телом, но промолчала. За два года жизни в особняке Аверинцевых она усвоила главное правило выживания: молчание — это единственная броня, которая хоть как-то работает в доме с пятиметровыми потолками и ледяными мраморными полами...