Лучи утреннего солнца играли на стене, подсвечивая старую фотографию в резной деревянной рамке. На снимке — я и моя бабушка Анна, мы смеемся, обнявшись, на фоне этой самой квартиры. Её уже нет три года, но стены, пропитанные запахом её пирогов и добротой, до сих пор хранили её незримое присутствие. Эта двушка в центре города, с высокими потолками и дубовым паркетом, была её главным наследием. И теперь — моим. Я, Олеся, стояла у плиты, готовя завтрак. Со стороны казалось, что это идеальная картинка из глянцевого журнала: молодая жена, уютная кухня, запах кофе...

Солнечный луч, упрямый и навязчивый, пробился сквозь щель в шторах и упал прямо на лицо. Надежда зажмурилась, пытаясь отвернуться, но в висках застучало. Вчерашний юбилей свекрови давал о себе знать — не сильной головной болью, а тяжелым, липким похмельем эмоций. Еще бы, пятьдесят лет Галине Петровне отмечали с размахом. Она приоткрыла глаза, стараясь не шевелиться. Рядом, свернувшись калачиком, посапывала восьмилетняя Маша, перебравшаяся к ним ночью. Муж Игорь лежал на спине, его дыхание было ровным и спокойным...