Кто создан из камня, кто создан из глины, - А я серебрюсь и сверкаю! Мне дело — измена, мне имя — Марина, Я — бренная пена морская. О Марине Ивановне Цветаевой я могу говорить и писать долго и с придыханием. У нее был «мой Пушкин». А у меня – «моя Марина». Никакая она, конечно, не моя: великий русский поэт серебряного века, которая пришла ко мне сначала стихами, сопровождающими меня всю жизнь, а потом – книгой ее родной сестры Анастасии Ивановны Цветаевой. Книга очутилась в моих руках – уже взрослой, заканчивающей институт, но все еще Котышевой Зои в Успенке...

— Ты что, серьёзно думаешь, что я позволю тебе потратить наши деньги на какие-то глупые курсы? У нас семья, Марина, семья! А ты хочешь заниматься какой-то ерундой! Свекровь Раиса Ивановна стояла посреди гостиной в новом бархатном халате винного цвета, который стоил как три месяца моей зарплаты. На её пальцах сверкали кольца с камнями, которые она покупала себе каждый месяц — то изумруд, то сапфир, то рубин. Сегодня был день рубина. Камень горел на свету, отбрасывая красные блики на стены. Она смотрела на меня сверху вниз, хотя я была на голову выше...