Муж обманул: свекровь не съедет. Она будет жить тут вечно, потому что это был и ее дом тоже, не только Олега. Если кто и был тут чужаком, так это она, Марина... Соседка, которая сообщила об обмане, ахнула: — Господи, что я наделала! Я думала, вы в курсе... Олег должен был сказать! — Должен был, — горько усмехнулась Марина. — Он много чего должен был... — Мариночка, вы только не говорите, что это я рассказала... Мне пора! Соседка выскочила за дверь, оставив Марину одну. Та стояла посреди кухни, держа в руках солонку, и пыталась осмыслить услышанное...

Кто создан из камня, кто создан из глины, - А я серебрюсь и сверкаю! Мне дело — измена, мне имя — Марина, Я — бренная пена морская. О Марине Ивановне Цветаевой я могу говорить и писать долго и с придыханием. У нее был «мой Пушкин». А у меня – «моя Марина». Никакая она, конечно, не моя: великий русский поэт серебряного века, которая пришла ко мне сначала стихами, сопровождающими меня всю жизнь, а потом – книгой ее родной сестры Анастасии Ивановны Цветаевой. Книга очутилась в моих руках – уже взрослой, заканчивающей институт, но все еще Котышевой Зои в Успенке...