— Да как вы не понимаете, у меня же спина отнимается! — раздражённо всплеснула руками женщина, нависая над Мариной. — Имейте совесть, уступите место старшим! В ваши годы я бы со стыда сгорела, сидя внизу, когда человек мучается! Марина вздохнула, пытаясь сохранить спокойствие. Она только успела разложить вещи на своей нижней полке, когда эта рыжеволосая пассажирка с тяжёлыми сумками буквально вторглась в её личное пространство. — Извините, но я специально покупала билет на нижнюю полку, — Марина старалась говорить спокойно, хотя внутри всё сжалось от предчувствия неприятного разговора...

В тишине маленькой комнаты, где каждый предмет хранил историю, Наталья смахнула пыль с портрета. Молодая, улыбающаяся мама смотрела на неё с трюмо, и в этой улыбке было столько тепла и света, что сердце Натальи невольно сжималось от щемящей тоски. С момента маминой смерти прошло всего полгода, а казалось, целая вечность, наполненная тишиной и невосполнимой пустотой. Воздух в комнате был тяжёлым, будто пропитанным невысказанными словами, тихими вздохами и переживаниями. Он пах старой мебелью и душевным покоем, запахом, который Наталья так хорошо знала с детства...