Я уже два года хожу в тренажерный зал. Бегаю и тягаю железо. С парнем мы расстались примерно после сотой шутки о том, что скоро я буду больше него. «Подъездыне» баба Оля и баба Таня перестали обсуждать мои леггинсы и гигантскую сумку со сменкой, когда первой я выбила дверь ногой. У нее замок заело, выйти не могла. Да и дверь там – одна фанера. Вот с родителями пришлось провести разъяснительную беседу. Вначале они предлагали перетаскать их картошку и расколоть дрова, если уж мне некуда девать силы и деньги...

От ненависти до любви – пожалуй, самое сильное чувство, которое может создать художественная литература. Другое дело, что не всякий писатель может выстроить эволюцию чувств героев. Но есть одна деталь в прозе, которая возводит автора, сумевшего реализовать его, в ранг небожителей. Иногда я встречаю любовные романы, в которых присутствует до невозможности неприятный антагонист. Он до такой степени мерзкий, что к концу повествования я обязательно в него влюбляюсь. Возможно, это какая-то форма Стокгольмского...