Повесть // Илл.: Художник Самуил Адливанскин (фрагмент картины) Переболев и выйдя на службу в редакцию неожиданно спокойным и свежим, Сергей обнаружил рабочее место Коробейникова пустым. – Уволился, – сказал редактор и вздохнул. – Оно и к лучшему. Можно сказать, слава богу. Сергей испытал одновременно и досаду, и облегчение. Досаду потому, что он не мог сразу, с кондачка набить морду доморощенному донжуану, а облегчение оттого, что теперь прямая необходимость в этом отпадала, и месть могла быть отложена на неопределённое время...

Ты просыпаешься, идешь по делам, разговариваешь с людьми, что то делаешь по работе – и где то на заднем плане он все время там. Всплывают фразы, переписки, жесты. То, как посмотрел. То, как не ответил. То, что не сказал. Вроде бы уже понятно, что история либо зависла, либо закончилась, но внутри будто заело иглу. Чем меньше контакта в реальности, тем больше он присутствует в мыслях. И чем больше думаешь, тем тяжелее остановиться. Снаружи это можно назвать как угодно – любовью, привязанностью, зависанием...