В тот промозглый осенний день, когда семилетняя Катя возвращалась из школы, она впервые заметила это. То, как мать кривится, глядя на неё. Как морщится, будто от кислого лимона, а её губы сжимаются в тонкую, жестокую линию. — Опять грязь на юбке! — крикнула Марина Петровна, едва дочь переступила порог. — Сколько раз говорила — смотри под ноги! Растяпа! Катя замерла у порога, сжимая в руках потрёпанный портфель. Её глаза наполнились слезами, но она знала — плакать нельзя. Мама не любит слёз. Особенно её слёз...

Катя мучительно переживала распад семьи родителей, не понимая, как они смогут существовать порознь. Ей исполнилось шесть лет, когда отец решил начать новую главу жизни с другой избранницей, бросив их с матерью среди груды трудностей и бед. В момент его отъезда малышка вцепилась в ногу отца и безутёшно рыдала, но он равнодушно оттолкнул её и с репликой: — Прекрати капризничать, мне некогда! — исчез, с силой захлопнув дверь. Мама стояла в прихожей, словно замороженная статуя, и смотрела на плачущего ребёнка пустыми глазами...