Гомарджоба, дорогие! Это снова я, Жека. Нет, в Грузии я никогда не был. Почему гомарджоба? Да так. Это я просто дурачусь. Есть у меня один знакомый грузин, Резо его зовут. Я раненый и валяюсь дома один. Один потому, что папа всю последнюю неделю занят неотложными делами. К нам в УАМР прислали журналиста из «Известий», а может из «Правды». Да не простого, а заместителя главного редактора - из самой Москвы прикатил. Сначала во Владивосток, а потом к нам. Пишет статью, про океанический рыбный лов. Что у них там, в Москве, простых журналюг не хватает? А, может,  просто проветриться решил...

— А Леночка сегодня опять звонила, спрашивала, как я тут… Зайка моя, так переживает. Катя молча соскребла остатки вязкой овсяной каши с тарелки и бросила ложку в раковину с глухим металлическим стуком. «Опять» — это когда? Три дня назад? А может, и все пять? Она уже сбилась со счёта, сколько раз этот единственный за две недели звонок сестры упоминался в превосходной степени, обрастая подробностями, которых и в помине не было. В представлении матери Лена, видимо, обрывала телефон ежечасно, а в перерывах стояла на коленях перед иконой, молясь о её здоровье...