А вот так. Мы эволюционно приспособлены есть много. Если будем есть мало, то начнем болеть. И я не про то, что когда-то наши предки добывали мамонта и обязаны были его по-быстрому выесть, чтобы не протух. Параллельно с мамонтами надо было жрать всякую подвернувшуюся дребедень вроде сверчков и корешков. Пока у нас с вами не было интернетов, радиоточек и даже клинописи, нужно было весь день копошиться, куда-то брести за подраненной косулей или в отдаленный малинник. Иначе еду было не достать. Это требовало затрат энергии...

Слышали, как кто-то говорит: «Я хочу кушать!» — и у вас внутри всё сворачивается? Или, может, вы сами обожаете это слово, потому что оно звучит так мило, по-домашнему? Давайте честно: «есть» и «кушать» — это как два брата, которые вроде похожи, но вечно спорят, кто круче. Одно слово — строгое, универсальное, а второе — мягкое, будто с пледиком и чаем. Но почему вокруг них столько шума? И почему взрослый человек, сказавший «кушать» на деловой встрече, выглядит так, будто надел детский комбинезон? Погрузимся в эту языковую драму и разберёмся, что к чему...