— Ты же не думала, что это навсегда? Станислав Воронцов поправил шёлковый галстук — подарок Киры на его тридцатилетие. Он даже не смотрел на нее, его отражение в тёмном стекле шкафа, казалось, интересовало его куда больше. — Я думала, мы строим совместное будущее, — тихо ответила Кира Лебедева, обхватив себя руками в попытке удержать рушащийся мир. Он усмехнулся. Короткий, злой смешок, который ударил её под дых. — Будущее? Кира, оглянись. Это не будущее. Это… — он обвёл рукой их крошечную съёмную квартиру, за которую платила в основном она, — …передержка...

Заварной чайник шипел на плите, наполняя кухню терпким ароматом бергамота. Я закрыла глаза, вдыхая его. Это был наш запах. Запах утра в нашей, наконец-то, съемной, но своей квартире. Никаких тебе духов «Шанель» Галины Петровны, никакого навязчивого запаха ее дорогого кондиционера для белья. Только мой чай, мои круассаны и тихий шелест дождя за окном. Максим возился в гостиной, пытаясь собрать новый торшер. Доносилось его довольное бормотание и звяканье гаек. Я улыбнулась. Таким — сосредоточенным, немного смешным и абсолютно самостоятельным — я любила его больше всего...