— Мама, он опять не разрешил нам смотреть мультики, сказал, что мы шумим, — прошептала Женя, когда Диана наконец вернулась с работы и зашла в детскую комнату поцеловать дочерей перед сном. — Да? А что вы делали? — Диана присела на край кровати, поглаживая восьмилетнюю дочь по волосам. — Ничего, — шмыгнула носом Женя. — Мы с Аглашей просто смотрели «Холодное сердце», а он пришел и выключил телевизор. Сказал, что у него голова болит. Шестилетняя Аглая, лежавшая на соседней кровати, повернулась к матери: — И еще он сказал, что мы слишком громко смеемся...

— Алина, я знаю, что ты там! Немедленно открой! Кто тебе дал право менять замки? Быстро дай мне новые ключи, — требовала бывшая свекровь, и ее кулак снова и снова обрушивался на обитую дерматином дверь. Алина стояла посреди прихожей, прижимая ладони к ушам. Звук ударов отдавался в висках гулким набатом, смешиваясь с колотящимся в горле сердцем. Она не узнавала этот визгливый, срывающийся голос. Тамара Павловна, ее бывшая свекровь, всегда говорила иначе — властно, с ледяными нотками, но никогда не срывалась на крик...