– Что ты сказала? – Игорь замер в дверях. Его голос дрожал от удивления, но в глазах уже загорался гнев. Алла стояла, скрестив руки на груди. Её тёмные волосы были собраны в небрежный пучок, а в глазах читалась смесь усталости и решимости. За окном, выходившим на сад, моросил мелкий дождь, и стекло покрывалось тонкой пеленой капель, словно отгораживая их от внешнего мира. Но внутри дома атмосфера была накалена до предела. – Я сказала, что твои родственники уезжают. Сегодня. «Через час», – Алла говорила ровно, но пальцы, сжимавшие край столешницы, побелели...

Я была всего лишь горничной, пока не нашла портрет своего мёртвого отца в кабинете самого могущественного человека в городе. — Сэр, а почему мой папа изображён на этом портрете? — дрожащим, едва слышным голосом, в котором смешались страх и отчаянная надежда, спросила юная Эмили Картер. Её тонкий палец, обычно привыкший лишь бережно смахивать пыль с дорогих безделушек, был теперь направлен на массивную картину в позолоченной раме, гордо висевшую за массивным дубовым письменным столом. Казалось, сама воздушная пыльца в солнечном луче замерла, застигнутая врасплох этим дерзким вопросом...