Есть в русской интеллектуальной традиции явление, которое, подобно призраку, продолжает бродить по коридорам власти, умам публицистов и комментариям в соцсетях. Это явление — славянофильство. Возникшее в позапрошлом веке как салонный спор о судьбе России, оно пережило империю, советский атеизм и дикий капитализм девяностых, чтобы сегодня предстать в новом, часто уродливом и карикатурном виде. Но почему? Почему идеи группы философствующих дворян девятнадцатого века о «народном духе», «соборности»...

Народ как самостоятельное явление был «обнаружен» официальной культурой в конце XVIII века под влиянием романтических тенденций в Западной Европе. Русское дворянство XVIII века стремилось во всем подражать Европе, где романтические тенденции стали набирать силу. Европейский романтизм — и прежде всего германский[1] — обращался к народным традициям и обычаям, собирал фольклор и мифы, пытался реконструировать древнейшие периоды истории европейских народов. Кроме того, под влиянием демократических тенденций...